Эффект ссылки на себя иллюстрирует основополагающий факт жизни: в центре нашего мира находится восприятие нашего собственного Я. Поскольку нам свойственно видеть себя главным действующим лицом, мы переоцениваем степень нацеленности на нас поведения окружающих. Нередко мы считаем себя ответственными за события, в которых играли лишь второстепенные роли (Fenigstein, 1984). Оценивая действия или поведение других людей, мы нередко непроизвольно сравниваем их с собственными действиями и поведением (Dunning & Hayes, 1996). А если во время какого-либо разговора мы услышим, что кто-то, не участвующий в нем, произнес наше имя, наш «слуховой радар» мгновенно переключает наше внимание с собеседника на этого человека. {Воображаемые возможные Я Опры Уинфри, в том числе и Я-тучная, которого она смертельно боялась, Я-богатая и Я-готовая прийти на помощь, стали для нее стимулами трудиться ради достижения именно такой жизни, к какой она стремилась} Так как в фокусе нашего зрения находится наша собственная персона, мы с готовностью допускаем, что и окружающие постоянно замечают и оценивают нас. Томас Гилович и его коллеги продемонстрировали это, попросив нескольких студентов Корнеллского университета перед тем, как войти в комнату, в которой сидели их товарищи, надеть футболки с портретом Барри Манилоу (Gilovich et al., 2000). [Барри Манилоу — поп-певец, композитор, звезда эстрады 1970-х гг. Его песни занимали первые строчки в хит-парадах, а практически каждая пластинка становилась платиновой. Свою карьеру он начал с выступлений в клубах с сомнительной репутацией.] Юноши смущались, заходя в комнату, так как думали, что уж никак не меньше половины приятелей заметят их «наряд». На самом же деле на него обратили внимание лишь 23% собравшихся. Этот «эффект всеобщего внимания» проявляется не только по отношению к нашей вычурной одежде или неряшливой прическе, но и по отношению к нашей тревожности, раздражительности или склонностям: их замечает гораздо меньшее число людей, чем мы думаем. Остро осознавая свои чувства, мы нередко считаем, что они очевидны и для других, однако это заблуждение. То же самое справедливо и в отношении наших промахов в присутствии других и публичных оговорок. То, из-за чего мы мучительно страдаем, окружающие либо вообще не замечают, либо быстро забывают (Savitcky et al., 2001). Чем мы стеснительнее, тем больше мы ощущаем себя у всех на виду (Vorauer & Ross, 1999). Возможные Я
ЛЕНИНГРАДСКОГО РОК-КЛУБА I фестиваль (13-16 мая 1983 г.)
Пожалуй, наиболее удачным является определение феминизма как «движения, включающего женщин и мужчин, совместно работающих на благо равноправия» (McCormick, 1996, р. 99). Целью феминизма, и как сферы научных исследований, и как социального движения, является предоставление свободы выражения своего мнения как можно большему числу индивидов и социальных групп. Феминистская теория приобрела заметное влияние в области сексологии и других социальных наук в 1970-1980-х годах. Представители феминистской сексологии по сравнению с другими исследователями в большей степени заботятся о предоставлении права голоса людям, являющимся участниками их исследований, и в особенности женщинам (McCormick, 1996). Феминизм, однако, представляет собой скорее специфическое отношение к участникам исследований, чем конкретную методологию. Поэтому не существует единой феминистской позиции во взглядах на проведение исследований. Тем не менее некоторые общие направления мыслей, высказываемых феминистами в отношении сексологических исследований, заслуживают упоминания. Одна из точек зрения, широко разделяемых представителями феминистской сексологии, гласит, что в сексологических исследованиях до сих пор в значительной степени доминируют белые мужчины. Это, как правило, представители среднего класса, разрабатывающие стратегии исследований, основываясь на модели мужской сексуальности и пропагандирующие гетеросексуальность в качестве нормы (Irvine, 1990; Jackson, 1984). Ученые-феминисты считают, что такой акцент на мужской сексуальности неизменно способствует формированию ограниченных представлений о сексуальной активности. И эти представления зацикливаются на проникновении пениса в вагину (см. обсуждение темы «Секс как средство продолжения рода» в главе «Взгляды на сексуальность»). Такой ограниченный взгляд часто приводит к игнорированию и недооценке исследователями женского сексуального опыта (MacKinnon, 1986; McCormick, 1996; Pollis, 1988). Это отношение с неизбежностью порождает недостаток научных знаний, касающихся таких значимых аспектов женской сексуальности, как женский оргазм, а также значения для женщин таких некоитальных форм сексуальной активности, как взаимные прикосновения и поцелуи. Недостаток внимания к женщинам с особой очевидностью проявился в исследованиях, посвященных вопросам гомосексуальности. До последнего времени почти все научные исследования, проводимые в этой области, были сосредоточены на гомосексуалистах-мужчинах. При этом не уделялось практически никакого внимания женщинам-лесбиянкам. Согласно мнению Сью Россер, автора книги «Здоровье женщин — вне поля зрения американской медицины» (Sue Rosser, Women's Health — Missing from U.S. Medicine, 1994), в большинстве исследований, посвященных системе здравоохранения и медицинского страхования в США, исследованиям женщин не уделяется должного внимания или придается второстепенное значение. Россер приводит убедительные примеры, свидетельствующие о том, что игнорирование женщин оказывает серьезное негативное влияние на политику США в области здравоохранения. Ей удалось документально засвидетельствовать тот факт, что необходимые ресурсы и внимание часто уделяются вопросам здоровья женщин лишь в тех случаях, когда дело касается интересов мужчин, связанных с контролем рождаемости. Другим вопиющим примером, приводимым Россер, является весьма ограниченный объем исследований, посвященных заболеваемости женщин СПИДом. Несмотря на то что жертвами эпидемии СПИДа становится все большее число женщин, испытания новых лекарственных препаратов, как правило, проводятся только на мужчинах. А это — потенциально серьезное упущение, поскольку женщины могут реагировать на лекарственную терапию иначе. И хотя за последние годы наметились некоторые позитивные шаги в обоих указанных направлениях, книга Россер продолжает оставаться источником справедливой критики в адрес практики современных сексологических исследований. Ученые-феминисты также считают, что рамки сексологических исследований, преимущественно ориентированных на сбор количественных данных, должны быть существенно расширены. Они должны включить в себя более подробное изучение качественных показателей, а также субъективного опыта и значения сексуальности как для женщин, так и для мужчин (Peplau & Conrad, 1989). В качестве примеров исследований данного типа можно указать на работы Фрэнсин Клагсбург (Francine Klagsburg, 1985) и Рутлен Джосселсон (Ruthelen Josselson, 1992). Обе они провели обстоятельный опрос супружеских пар, в ходе которого выяснялось значение, влияние и ценностное отношение опрашиваемых к широкому кругу интимных переживаний. Более свежие примеры, касающиеся методологии феминистских исследований, включают две работы, в которых анализируются переживания мужчин, перенесших хирургическую операцию при лечении простаты (Jakobson et al., 2000; Pateman & Johnson, 2000). Авторы обоих этих исследований стремились «предоставить право голоса» испытуемым-мужчинам. Они создали для них атмосферу, располагающую к откровенному разговору об их дооперационном и послеоперационном жизненном опыте. Открытые вопросы позволяли участникам делиться своими переживаниями по таким темам, как проблемы с уринацией и последствия операции для их сексуальной жизни.
