Углубление в филогенетическую историю психики подводит к вопросу об ее объективном критерии. То есть такой, который позволяет определить, есть ли у данного организма психика. Современные теории не опускаются в поисках психики ниже животного мира. Но предлагаемые ими критерии приводят к разной локализации «порога» психического. Вот некоторые из них: способность к поведению поисковому, способность к «гибкому» приспособлению к среде, способность к «проигрыванию» действия во внутреннем плане и пр. Само разнообразие теорий говорит о том, что они скорее являются дискуссионными гипотезами, чем разработанными теориями. Среди этих гипотез одна из самых признанных (в отечественной психологии) принадлежит А.Н. Леонтьеву. В качестве объективного критерия психики она предлагает способность организмов реагировать на воздействия абиотические (нейтральные биологически). Реагировать на них оказывается полезным потому, что они находятся в устойчивой связи с биологически значимыми объектами и, значит, являются их потенциальными сигналами. Отражение абиотических свойств оказывается неразрывно связанным с качественно иной формой активности существ - поведением. До того жизнедеятельность сводилась к усвоению пищи, выделению, росту, размножению и пр. Теперь появляется активность, «вставленная» между актуальной ситуацией и витальным актом - обменом веществ. Смысл этой активности - обеспечить биологический результат там, где условия не позволяют ему реализоваться непосредственно. С предлагаемым критерием связаны два фундаментальных понятия: раздражимость и чувствительность. При этом чувствительность предполагает субъективный аспект отражения; предположение, что он впервые появляется вместе с реакцией на раздражители абиотические, - очень важная гипотеза, потребовавшая экспериментальной проверки. Согласно психоанализу З. Фрейда, психика состоит из трех инстанций - сознательного, предсознательного и бессознательного - и системы их взаимодействия. Деление психики на сознательное и бессознательное - основная предпосылка психоанализа, и только оно позволяет понять и исследовать часто наблюдаемые и очень важные патологические процессы в душевной жизни. Итак, психика шире, чем сознание. Психическая жизнь человека определяется его влечениями, главное из коих - влечение сексуальное. Согласно Р. Ассаджоли, существуют такие составляющие психики: 1) самость высшая - своего рода «внутренний бог»; 2) самость сознательная - Я - точка ясного осознания; 3) поле сознания - анализируемые чувства, мысли, побуждения; 4) бессознательное высшее, или сверхсознание - высшие чувства и способности, интуиция, вдохновение; 5) бессознательное среднее-подобие Фрейдовского предсознательного - мысли и чувства, кои могут легко осознаться;
Теперь представьте себе любую серьезную конфликтную ситуацию в любой стране мира (от скандала какой-нибудь Моники с каким-нибудь Биллом до противостояния какого-нибудь президента с каким-нибудь парламентом). И сразу — провокация с применением любого из перечисленных выводов оружия массового поражения. Меж тем, соотношение сил на мировой арене постоянно меняется. Запад год за годом клонится к закату. Восток год за годом разгорается все ярче. Словом, все как в Ливане или Косово, только в мировом масштабе.
Если присяжные до суда «подверглись обработке» средствами массовой информации или познакомились с противозаконными показаниями свидетелей, смогут ли они последовать наставлениям судьи и полностью проигнорировать полученную при этом информацию, когда придет время принимать решение? Результаты экспериментов свидетельствуют о том, что в инсценированных судебных процессах присяжные иногда выполняют распоряжения судей, но часто, если инструктаж судьи следует за получением противозаконных сведений, им это не удается. Присяжные как индивидуальности Приговор зависит от того, что происходит в зале суда: от показаний свидетелей, от личностных качеств подсудимого и от инструкций судьи. Но он также зависит и от того, как каждый из присяжных обрабатывает информацию. Влияние судебного разбирательства на «среднестатистического» присяжного заслуживает изучения. Однако ни одного присяжного нельзя назвать «среднестатистическим»; каждый из них — индивидуальность, «приносящая» в зал суда свои собственные установки и личностные качества. И когда присяжные обсуждают вердикт, они влияют друг на друга. Принципиальное значение при этом приобретают два вопроса: какое влияние на приговор оказывают индивидуальные диспозиции каждого присяжного и как влияет на него их коллективное обсуждение рассматриваемого дела?