— Еще предстоит провести дополнительное исследование, которое с достаточной ясностью покажет, играют или нет вкус и запах биологически заданную роль в сексуальном возбуждении человека. Однако наш индивидуальный опыт позволяет отдельным ощущениям запаха и вкуса приобретать эротическое значение. Тем не менее одержимость нашей культуры идеей «личной гигиены» приводит к тенденции скрывать естественные запахи или вкусы, связанные с сексуальной активностью. — Исследования на животных (исключая человека) помогли обнаружить различные феромоны (сексуальные запахи), ассоциирующиеся с репродуктивной сексуальной активностью. — Недавние исследования также показывают интригующие, но не окончательные данные о том, что люди тоже могут вырабатывать феромоны, действующие как сексуальные аттрактанты. — Некоторые люди считают, что звуки во время полового акта сильно возбуждают, а другие предпочитают, чтобы их партнеры молчали во время любовной игры. Кроме того, общение во время совокупления может быть не только сексуально стимулирующим, но и очень информативным. Роль афродизиаков и анафродизиаков в сексуальном возбуждении — Нет точных данных о том, что какое-либо вещество, которое мы едим, пьем или вводим в виде инъекций, обладает подлинными качествами афродизиака. — Известно, что некоторые вещества затормаживают сексуальное поведение. Эти анафродизиаки включают наркотики и медикаменты, такие как, например, опиаты, транквилизаторы, гипотензивные средства, антидепрессанты, антипсихотики, никотин, противозачаточные таблетки и седативные средства. Сексуальное реагирование
Если отказаться от грустных шуток и поговорить, как у нас любят, всерьез и по-деловому, то отличие - главное - в абсолютной непохожести проблем, которая, в свою очередь, вытекает из абсолютной непохожести жизни. Б. Гребенщиков. Там - было то же, что здесь (Пит Сигер, Вуди Гатри), Дилан - уже иное, ибо он опирался на поднимающуюся волну и один не был никогда.
Самоосознание. Результаты процесса самоосознания были изучены группой исследователей во главе с Робертом Уикландом и Шелли Дювалем (Duval & Wicklund, 1972; Wicklund, 1979; 1982). Когда наше внимание сосредоточено на нас самих, мы возлагаем на себя большую ответственность. Это экспериментально доказали Аллан Фенигштейн и Чарльз Карвер, предложившие испытуемым представить себя в гипотетических ситуациях (Fenigstein & Carver, 1978). Те испытуемые, которые думали, что слышат свое сердцебиение во время обдумывания ситуации (таким образом экспериментаторы побудили их осознавать себя), считали себя более ответственными за воображаемые последствия своего решения, чем те, кто думал, что слышал посторонний шум. Есть люди, чье внимание в большинстве ситуаций сосредоточено на них самих. В экспериментах они (т. е. люди, которые соглашаются с такими утверждениями, как «Обычно я внимателен к тому, что происходит у меня в душе» ) ведут себя так же, как люди, внимание которых сосредоточено на собственном изображении в зеркале (Carver & Scheier, 1978). Например, те, чье внимание сосредоточено на самих себе — либо эпизодически, во время эксперимента, либо потому что они вообще принадлежат к категории осознающих себя индивидуумов, — видят себя преимущественно так же, как наблюдатели, т. е. со стороны: они объясняют свое поведение в первую очередь своими личностными качествами и лишь во вторую — ситуацией. Все эти эксперименты указывают на причину ошибки атрибуции: мы находим причины там, где ищем их. В том, что это действительно так, вы можете убедиться и на собственном опыте. Попробуйте ответить на такой вопрос: что за человек ваш преподаватель социальной психологии, молчаливый или разговорчивый? Сдается мне, что вы считаете его весьма общительным. Однако следует иметь в виду и такое обстоятельство: ваше внимание сосредоточено на преподавателе в тот момент, когда он действует в определенном социальном контексте, требующем от него общения. Сам же преподаватель наблюдает за своим поведением в самых разных ситуациях: в аудитории, на собраниях, дома. «Я — разговорчивый?! — удивляется он. — Все зависит от ситуации. На занятиях и в компании близких друзей я действительно общительный человек. Но на разных собраниях и в незнакомых ситуациях я чувствую и веду себя достаточно скованно». Мы отчетливо осознаем, как наше поведение меняется в зависимости от ситуации, поэтому видим себя не такими «однозначными», как нас воспринимают другие (Baxter & Goldberg, 1987; Kammer, 1982; Sande et al., 1988). «Найджел — взвинченный, Фиона — уравновешенная. А я — как когда».
