— Лечение вагинизма обычно включает в себя постепенно расширяющееся самопознание и расслабление. Введение смазанного пальца (сначала своего, затем — пальца партнера) во влагалище является важным шагом на пути преодоления этой трудности. Введение пениса — последняя фаза лечения вагинизма. Специальные советы для мужчин — Множество подходов могут помочь мужчине замедлять эякуляцию. Наибольшую пользу приносят советы эякулировать чаще, испытывать второй оргазм, использовать более расслабляющую позицию во время полового акта и открыто говорить с партнершей о необходимости изменить движения и/или прекратить половой акт, чтобы ослабить стимуляцию. — Если у пары есть время и склонность работать вместе над проблемами преждевременной эякуляции, техники сжатия или «стоп-старта» могут быть очень полезными. Принятие антидепрессантов также может замедлить эякуляцию. — Бихевиоральный подход разработан для снижения тревожности и приносит пользу при лечении психологически обусловленных расстройств эрекционной функции. Этот метод лечения включает в себя несколько стадий: чувственное фокусирование, затем — стимуляция гениталий и половой акт. — Лекарства для лечения расстройств эрекции, такие как Виагра, являются новейшим способом стимуляции притока крови к пенису. — Сосудистая хирургия, вазоактивные инъекции, наружные вакуумные сжимающие устройства и хирургические имплантаты могут помочь мужчинам, не способным испытывать эрекцию по физиологическим причинам. — Поведенческий подход при лечении расстройств оргазма у мужчин включает в себя чувственное фокусирование с самостоятельной мануальной стимуляцией или стимуляции при помощи партнера, неуклонно ведущей к интравагинальной эякуляции.
Перефразируя приведенное выше высказывание одного из участников футурологических конференций, можно сказать, что лозунгом начала 70-х гг. на Западе сделался тезис — «Никакой футурологии при современной технологии». Это тоже было тягчайшим ударом по господствовавшему течению, которое целиком базировалось на «современной технологии» и оптимистично проецировало в будущее наблюдавшиеся тенденции развития научно-технического прогресса. Третья «волна» возникла почти одновременно со второй. Она выразилась в оживлении давно существовавшего на Западе антисциентистского течения с его отрицанием науки как конструктивной формы общественного сознания, обвинениями в се адрес, сводившимися к тому, что якобы именно она породила гонку вооружений, развитие атомного, химического, бактериологического оружия массового поражения, загрязнение природной среды, демографический и информационный «взрывы», многочисленные тупики и кризисы середины XX века. Представители этого течения обвиняют ученых в том, что они якобы превратили науку в некую «священную корову», в нечто вроде новой религии и ведут привольную жизнь новоявленных жрецов, которых не трогают тревоги и беды человечества. Отсюда — призывы «упразднить науку», заменить ее новыми формами общественного сознания, какими именно — неясно даже авторам подобных призывов.
Итак, мы реагируем на присутствие других людей. Но действительно ли их присутствие возбуждает нас? Друг, оказавшийся рядом в тяжелую минуту, может утешить. Однако в присутствии посторонних люди, переживающие стресс, больше потеют, у них учащаются дыхание и пульс, больше напрягаются мышцы и заметнее поднимается артериальное давление (Geen & Gange, 1983; Moore & Baron, 1983). Даже доброжелательная аудитория может стать причиной плохого исполнения обязанностей, требующих от человека полной отдачи (Butler & Baumeister, 1998). Присутствие среди слушателей родителей пианиста вряд ли будет способствовать успеху его первого сольного выступления. Чем больше вокруг человека людей, тем заметнее их влияние на него (Jackson & Latane, 1981; Knowles, 1983). Иногда возбуждение и внимание к собственным действиям — следствия присутствия многочисленных зрителей — могут помешать реализации даже таких прекрасно усвоенных автоматических навыков, как речь. Испытывая экстремальное давление, мы очень легко можем начать заикаться. Заикающиеся люди обычно сильнее заикаются в присутствии большого числа людей, чем когда разговаривают с одним человеком или с двумя (Mullen, 1986). Игроки студенческих баскетбольных команд, сильно возбужденные присутствием многочисленных болельщиков, выполняют свободные броски менее точно, чем при игре в полупустом зале (Sokoll & Mynatt, 1984). Пребывание в толпе усиливает как позитивные, так и негативные реакции. Если рядом с нами оказываются те, кому мы симпатизируем, они нравятся нам еще больше, если же рядом находятся те, к кому мы испытываем антипатию, то это чувство только усиливается (Schiffenbauer & Schiavo, 1976; Storms & Thomas, 1977). Когда Джонатан Фридман и его коллеги проводили эксперименты с участием студентов Колумбийского университета и посетителями Научного центра Онтарио [Онтарио — канадская провинция. — Примеч. перев.], в них участвовал их «сообщник», который вместе с испытуемыми слушал смешную магнитофонную запись или смотрел фильм (Freedman et al., 1979, 1980). Если все испытуемые сидели вместе, сообщнику было проще заставить их всех смеяться или аплодировать. Директорам театров и спортивным болельщикам известно, что «хороший зрительный зал» — это зал, в котором нет свободных мест, и ученые-психологи подтверждают это (Aiello et al., 1983; Worchel & Brown, 1984).
