«Мне потребовалось 10 лет борьбы, чтобы принять тот факт, что я лесбиянка. Я пыталась встречаться с мужчинами, но каждый раз оказывалось, что столь важного для меня особенного чувства не возникало. В итоге я призналась в том, что я лесбиянка, у себя на работе и перед членами своей итальянской католической семьи. А также я приняла участие в движении за права гомосексуалистов. У меня было несколько связей с женщинами, но из этого ничего не вышло. Затем я встретила Кэрол. Я почувствовала к ней симпатию и уважение, а также сильное влечение. Я надеялась на длительные отношения; у нас была гармония в отношениях и взаимные чувства. У нас был прекрасный секс, пока она не сказала мне, что любит меня. И тут во мне что-то выключилось, и я перестала интересоваться ею. На сеансах терапии я смогла осознать, что еще не угасшее чувство неодобрения со стороны моей матери было для меня тормозом и не позволяло почувствовать себя полностью счастливой и полноценной в отношениях, характерных для «гомиков». Я проработала в себе эти чувства и теперь наслаждаюсь своей сексуальностью в отношениях, исполненных взаимной любви и преданности, в первый раз в жизни.» (Из авторских архивов) Неудовлетворенность частотой сексуальной активности Между сексуальными партнерами часто имеют место несоответствия, касающиеся предпочитаемого ими количества, характера и режима сексуальной активности. Но иногда правильное построение взаимоотношений и хорошая коммуникация помогают им согласовать эти индивидуальные различия. Однако когда сексуальные расхождения становятся источником серьезного конфликта или неудовлетворенности, пара может испытывать значительный дискомфорт. Вместо того чтобы пытаться прийти к некоему компромиссу, партнеры могут занять полярные позиции, о чем свидетельствует пример следующей пары: «Барни и Тамера начали со здорового сексуального интереса друг к другу, хотя желание у Барни было сильнее, чем у Тамеры. Вступив в сексуальные отношения, они установили негласную договоренность, что Барни будет полностью руководить этой стороной их жизни. Именно он практически всегда выступал инициатором занятий любовью, и когда бы он этого ни сделал, Тамера обычно уступала... На ранних стадиях их сексуальных отношений такая схема работала успешно. Хотя всем руководил Барни, Тамера наслаждалась сексом с ним, даже тем, что она доставляет ему удовольствие, когда она сама не настроена на секс. Барни же пытался доставить удовольствие ей. Но поскольку Барни досталась роль инициатора, а Тамера была столь податлива, со временем Барни стал все больше руководствоваться своими собственными интересами, а не интересами Тамеры. Постепенно и неосознанно для них обоих Барни стал все меньше заботиться о потребностях Тамеры, и она начала утрачивать интерес к сексу. Тамера стала еще более пассивной и отстраненной во время секса, что приносило все большее разочарование Барни. Поскольку Барни получал все меньшее и меньшее психологическое удовлетворение во время занятий любовью, он стал все более активно добиваться своего физического сексуального удовлетворения. В конечном итоге небольшие расхождения в силе сексуального влечения и интереса привели к практически полной несовместимости» (Christensen & Jacobson, 2000, p. 44-45). Чувство отвращения к сексу Состояние индивида, при котором сексуальная активность сопровождается страхом секса и неконтролируемым желанием избегать сексуальных ситуаций, рассматривается как феномен отвращения к сексу. Отвращение к сексу. Сексуальное расстройство, сопровождающееся крайне сильным и иррациональным страхом перед сексуальной активностью.
Развитие религиозных и утопических представлений о будущем в древнем мире сопровождалось зарождением представления об истории как процессе, обладающем определенными закономерностями. К середине 1-го тысячелетия до н.э. эти представления приобрели характер философско-исторических концепций будущего. Постепенно сформировались три основных концепции, существующие до сих пор: регресс от «золотого века» в древности к гибели культуры, бесконечные циклы подъемов и падения культуры в круговороте одних и тех же стадий развития, прогресс от низшего к высшему. Взгляд на исторические события как на этапы вечной эволюции мира, охватывающей прошлое, настоящее и будущее, обнаруживается и в древнеиндийской (школы Чарвака и особенно Санкхья), и в древнекитайской (Мэн-цзы, Чжуан-цзы), и в древнегреческой философии (Гесиод, Платон, Аристотель). Философы пытались вскрыть закономерности исторических циклов, найти факторы, которые обусловливают их смену. Из концепции «золотого века» выросла теория «естественного состояния» (школы киников и стоиков). Софисты, а затем Демокрит и Эпикур противопоставили ей идею прогресса. И стоики, и эпикурейцы бились над проблемой детерминизма в историческом процессе, причем последние развивали теорию «общественного договора», что само по себе было покушением на господствовавшую тогда идею провиденциализма.
Может быть, устные призывы более убедительны? Совсем не обязательно. На тех из нас, кому приходится выступать публично, например на педагогов или разных «убеждающих», собственные слова производят такое «зачаровывающее» впечатление, что у нас появляется соблазн преувеличить их власть. Спросите студентов колледжей, что они считают наиболее ценным в своем студенческом опыте или чем запомнился им первый учебный год, и — как ни грустно мне писать об этом — лишь немногие припомнят блестящие лекции, хотя мы, факультетские профессора и преподаватели, помним, что такие лекции были. Томас Кроуфорд и его коллеги, изучая влияние устного обращения, посещали дома прихожан 12 разных церквей незадолго до и вскоре после того, как они слушали проповедь, направленную против расовой нетерпимости и несправедливости (Crawford, 1974). Когда во время второго интервью их спрашивали, довелось ли им читать или слышать что-нибудь о расовых предрассудках и дискриминации после предыдущего интервью, лишь 10% без «наводящих вопросов» сами вспомнили о проповеди. Когда же у остальных 90% прямо спрашивали: «Говорил ли вам священник о предрассудках или о дискриминации в течение двух последних недель?», — более 30% утверждали, что не слышали подобной проповеди. Окончательный вывод: расовые установки прихожан после проповеди не изменились. Если хорошенько вдуматься в этот результат, то станет понятно, что священнику нужно преодолеть немало препятствий. Ряд факторов, имеющих отношение к сообщению, — оратор, аудитория или способ коммуникации — делает их успешное преодоление более или менее вероятным. Как показано на рис. 7.1, оратор, если он намерен убедить слушателей в чем-либо, должен не просто привлечь их внимание, но и сделать так, чтобы сообщаемая им информация была понятной, убедительной, запоминающейся и неопровержимой. Тщательно продуманное сообщение должно принимать во внимание каждую из этих стадий процесса убеждения. Однако пассивно воспринимаемые призывы не всегда бесполезны. Моя «придворная» аптека продает аспирин двух разных производителей, причем один очень активно рекламируется, а второй не рекламируется вовсе. Если не считать незначительного различия (одни таблетки чуть быстрее тают во рту), препараты абсолютно идентичны, и любой фармацевт подтвердит вам это. Аспирин есть аспирин. Наши тела не могут сказать, чем одна торговая марка отличается от другой. А вот кошельки могут: рекламируемый в 3 раза дороже нерекламируемого. Но благодаря рекламе миллионы людей покупают именно его.
