Первый лагерь составляли носители мажорных футурологических традиций 50—60-х годов, когда вера в научно-технический прогресс была еще непоколебима, будущее рисовалось в розовом свете, а все возникающие проблемы казались легко разрешимыми с помощью все той же науки и техники. Наиболее ярким представителем этого течения общественной мысли стал уже упоминавшийся нами Герман Кан, который отнюдь не смирился с тем, что его футурологический бестселлер «Год 2000» поблек в ослепительном взрыве «Футурошока» и первых докладов Римскому клубу, и до самой своей смерти в 1983 г. (он умер за год до Аурелио Печчеи) продолжал год за годом выпускать книги, где доказывал, что, несмотря на временные трудности, все идет к лучшему в этом лучшем из миров, что в XXI в. наука и техника поднимут человечество на недосягаемые ныне высоты. Своих идейных противников в Римском клубе и идеологически примыкавших к нему течениях Герман Кан и его единомышленники, как мы уже говорили, заклеймили ярлыком «экологических пессимистов» («экопессимистов»), чересчур выпячивающих экологическую сторону дела и не верящих во всемогущество научно-технического прогресса. В свою очередь, они тут же получили от оппонентов ярлык «технологических оптимистов» («технооптимистов») — идолопоклонников НТР. Борьба между «экопессимистами» и «технооптимистами» составила основное содержание истории футурологии последней четверти XX века. Она продолжается и поныне.
Второй гражданин: Мы отомстим! Все: Месть! Восстанем! Найти их! Сжечь! Убить! Пусть ни один предатель не спасется! В. Шекспир, Юлий Цезарь. Акт 3. Сцена 2. (Перевод Михаила Зенкевича) ---
Мифы об изнасилованиях Важным фактором, помогающим объяснить столь высокий уровень изнасилований в нашем обществе, служит распространенность всякого рода заблуждений, бытующих вокруг этого преступления. Изнасилование как таковое, преступник, его совершающий, и жертва преступления неизменно становятся объектом мифов, зарождающихся в общественном сознании (Cowan, 2000; Hall & Barongan, 1997; Longsway & Fitzgerald, 1994, 1995). Многие думают, что бить женщин вполне допустима, что на них это действует возбуждающе. Другой миф — это то, что здоровую женщину невозможно изнасиловать против ее воли (Gilbert et al., 1991; Malamuth et al., 1980). Вследствие распространенности таких мифов намечается тенденция «отрицать и оправдывать сексуальную агрессию со стороны мужчин, направленную против женщин» (Longsway & Fitzgerald, 1994, p. 133). Другая, тоже весьма расхожая тенденция — обвинять в случившемся жертву. Вероятно, многие жертвы действительно верят, что все произошло по их собственной вине. Даже когда вся их вина только в том, что они оказались не в то время не в том месте, они все равно ощущают пронзительное чувство вины. <Вопрос для критического размышления. Каким образом мифы об изнасилованиях закрепляют представление об ответственности жертвы?> Далее мы перечислим наиболее распространенные заблуждения, связанные с изнасилованиями: 1. Заблуждение: «Если женщина действительно не хочет, ее невозможно изнасиловать». Представление о том, что женщина всегда может оказать сопротивление насильнику, по ряду причин является заблуждением. Во-первых, мужчина, как правило, крупнее и физически сильнее женщины. Во-вторых, полоролевые стереотипы предписывают женщине вести себя покорно и уступчиво. Элементы полоролевого научения нередко ограничивают представления женщин о собственных возможностях противостоять насильнику. В-третьих, во многих случаях именно преступник выбирает место и время нападения. На его стороне оказывается преимущество в результате неожиданности. Испуг и страх худшего, которые женщины испытывают во время нападения, только на руку преступнику. Оружие, угрозы, физическая сила — все это приумножает его преимущество. 2. Заблуждение: «Женщины говорят "нет", подразумевая "да"». Некоторые насильники воспринимают свои отношения с женщиной, ставшей их жертвой, до, во время или даже после нападения в совершенно искаженном свете. Они зачастую полагают, что женщина сама хочет, чтобы ее принудили к сексу, что она даже отчасти и не против насилия (Abel, 1981; Muehlenhard & Rogers, 1998). Этими искаженными представлениями насильник без труда оправдывает свое поведение. Он считает, что его поступок — никакое не изнасилование, а просто «нормальная» сексуальная игра. Впоследствии он наверняка не будет терзаться чувством вины, поскольку, по его мнению, происшедшее вовсе не было изнасилованием. Из 114 осужденных насильников, опрошенных в одном из исследований, 80% считали, что не совершали насилия. Те из них, кто не отрицал своих сексуальных контактов с пострадавшими, приводили многочисленные объяснения в оправдание своих поступков. В частности, они утверждали, что говоря «нет», женщина всегда подразумевает «да», что будто так женщины соблазняют мужчину, «заводят его», и что большинство женщин в конце концов расслабляются и получают удовольствие (Scully & Marolla, 1984). 3. Заблуждение: «Многие женские обвинения в изнасилованиях — клевета». Клеветнические обвинения в изнасиловании достаточно редки, еще реже дело доходит до обвинений в суде. Учитывая, с какими трудностями сопряжено обвинение в изнасиловании, лишь очень немногим женщинам (или мужчинам) удалось выиграть дело по факту изнасилования, которого не было. Как мы уже упоминали, «гораздо чаще женщины становятся жертвами насильников и не сообщают об этом официальным властям» (Longsway & Fitzgerald, 1994).
